Руководитель архитектурно-строительного бюро Ingmar Architects Ингмар Витвицкий на VIII биеннале «Архитектура Петербурга» представил проект аэропортового комплекса «Левашово», который разработало бюро по заказу компании «Газпром». Проект нового аэропорта был презентован для широкой публики впервые. Напомним, что в октябре прошлого года Минобороны заключило концессионное соглашение с «Газпромом» о реконструкции военного аэродрома Левашово в Ленинградской области. Планируется, что взлетная площадка станет аэродромом для совместного базирования военной и гражданской авиации. Общий объем инвестиций в проект оценивался в размере 41 млрд руб., в том числе объем вложений по концессионному соглашению между «Газпром» и министерством должен составить 10 млрд руб. На эти деньги до конца 2022 г. планируется реконструировать взлетно-посадочную полосу длиной 2,6 км, построить технические сооружения и коммуникации.

Олег Манов рассказывает о превращении бюро FUTURA-ARCHITECTS из молодого в зрелое: через верность идее создавать новое и непохожее, околоархитектурную деятельность, внимание к рисунку, макетам и исследование взаимоотношений нового объекта с его окружением. Архи.ру: – Как Вы пришли к профессии архитектора? Олег Манов: Стать архитектором я решил еще в детстве, поскольку отец работал в «Проектном институте №1», а мать – в «Ленпроекте». Мы жили в коммунальной квартире на Мойке, окна выходили на Капеллу, а в садик я ходил на Дворцовую набережную. Когда мы ездили в спальные районы, я сильно удивлялся и спрашивал у мамы, как здесь живут люди. Я считал социальной несправедливостью, что кто-то живет в центре, а кто-то ютится в маленьких квартирах, в которых почему-то опустили потолки. Параллельно с общеобразовательной школой я закончил художественную, поступил в Академию художеств на архитектурный факультет. В Академии мне хотелось делать дома, не похожие на остальные, не похожие на то, чем занимаются мои родители – было полное ощущение, что это все одно и то же. Если вспомнить 1980-е, мы все ходили в одинаковой одежде, читали одинаковые газеты, в Академии я тоже столкнулся с одинаковостью: многие студенты шли по пути наименьшего сопротивления и заимствовали решения своих предшественников. У нас был методфонд с альбомами, полными массой одинаковых проектов, переходящих из года в год. За тягу к новому я платился, получал низкие оценки. Тогда я понял, что будет сложно. Уже работая у Евгения Герасимова, я столкнулся с тем, что клиенты говорили: «Мы так никогда не делали, поэтому так делать не будем», строители говорили: «Это невозможно». С этим мы живем до сих пор, это для меня постоя

Облик современного Петербурга формируют современные архитекторы. Большинство зодчих в той или иной степени находится под давлением не только заказчика, но и общественности. О том, как рождается проект, кто главный – заказчик или исполнитель, какие исторические объекты в центре можно сносить, а какие нет, мы беседуем с руководителем архитектурной студии «ИНТЕРКОЛУМНИУМ» Евгением Подгорновым. – Почти все ваши реализованные проекты относятся к сегментам «бизнес» и «элит». «Эконом» неинтересен или там денег меньше? – Не в этом дело. Было достаточно много работы в дорогих сегментах, невозможно одновременно охватить всё. Мы работаем и с массовым жильём, проектировали дома в Мурино. Сейчас занимаемся проектами эконом-класса. Хотя я бы не сказал, что это «эконом», особенно по стоимости. А по материалам эти дома вообще приближаются к элитным. Конкуренция высокая, застройщикам нужно продать быстрее и больше. Они много внимания уделяют среде, потому что люди смотрят, где будут жить, гулять, насколько там безопасно. Вообще хороший архитектор должен уметь проектировать всё: от дверной ручки до мастер-плана крупной территории. Кстати, мы много делаем концепций развития территорий, которые должны лечь в основу разработки ППТ. Я ненавижу наше «заКАДье». Едешь – дома, прилепленные друг к другу как бог на душу положил. Меняется только название застройщика. Наверное, каждый пытался достичь того эффекта, который хотел от него отдел продаж. Но между собой проекты, мягко говоря, не гармонируют. Примерно то же самое наблюдаем на Парнасе, где стоят дома длиной под 200 метров. Это ужасно. Человек там просто лишний, всё это не для него. Можно сделать по-другому, но для этого нужно, чтобы действительно работали архитекторы.

Развитие спальных районов и создание доступного для всех, в том числе автомобилистов, центра — только такое будущее Петербурга, по мнению архитектора Михаила Кондиайна, имеет право на существование. Причем осуществлять это будущее нужно на уровне власти, так как, отдав все на волю свободного рынка, мы рискуем получить на невских берегах еще один Гонконг, задыхающийся от смога, или Токио, где проживает 40 миллионов человек. Как нам избежать этой участи, руководитель архитектурного бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры» рассказал в интервью проекту Retrogradu.net. Мегаполис уязвим, и речь идет не об атомных войнах, а о более реальных угрозах, таких как пандемия. Большой город небезопасен и с точки зрения экологии. Для комфорта жителей и освоения нашей огромной территории нужно постепенно переходить на совершенно другой принцип расселения.

Петербургские застройщики, архитекторы и градозащитники не мыслят ансамблями, как это делали их предшественники. Архитекторов-творцов, подобных тем, что создавали Северную столицу, сейчас нет, а в градостроительстве доминирует средневековый консерватизм, уверен глава архитектурного бюро SLOI Architects Валентин Коган. О роли архитектора и о том, как можно вернуть городу былой блеск, он рассказал в интервью проекту Retrogradu.net. Искусство vs. гуманизм. Архитектор играет в абстрактную игру в бисер, создавая здание в своем воображении как видимый только ему маленький мир. Это не значит, что здание оторвано от реальности и не взаимодействует с контекстом. Наоборот, архитектор вплавляет в свой проект разнообразные идеи и концепции, эстетику и прогрессивные технологии. С практической точки зрения, задача архитектора в том, чтобы понять, как двигать эту идею дальше, как купировать угрозы и материализовать идею, любыми средствами добиваться того, что считаешь правильным.

Большой порт Санкт-Петербург будет преобразовываться, и это неизбежно в той же степени, как было неизбежно появление намывных территорий или строительство ЗСД. Как следует подходить к редевелопменту этой промзоны, чтобы получилось хорошо, проект Retrogradu.net спросил у руководителя архитектурной мастерской «Б2» Феликса Буянова. Морскому городу — морские набережные. Идеальный Петербург — это в том числе хороший вид на город с моря, уверен Феликс Буянов. В Петербурге расположен крупнейший в Европе морской пассажирский круизный порт, который на время пандемии стоит на паузе, окруженный рукотворной пустошью, но уже в следующем сезоне весь этот хаос снова будут наблюдать с бортов лайнеров прибывающие туристы. «Конечно, турист приехал, и турист уехал, можно на это наплевать, но во всем мире места, куда прибывают гости, облагораживают, ведь это такая счастливая возможность показать город лицом», — считает архитектор. В первую очередь необходимо заняться транспортной инфраструктурой, которой нет даже для давно построенных на намыве жилых комплексов. Выглядит это нелепо: есть здания, в том числе хорошие, возвышающиеся, как острова, среди буераков, а люди, которые там живут, добираются до цивилизованной улично-дорожной сети по разбитым бетонным плитам.

Президент Владимир Путин поручил к 1 мая проработать вопрос о создании на Охтинском мысе археологического музея. В сжатые сроки свои предложения подготовила архитектурная мастерская «Студия-17» (по заказу АНО «НИИ культурного и природного наследия» и Санкт-Петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры). Подробнее о проекте и перспективах его реализации рассказывает Святослав Гайкович, глава «Студии-17» и вице-президент Союза архитекторов Петербурга. – После презентации вашей концепции началась дискуссия о том, на каких основаниях вы её делали. Газпром как собственник участка к вам и к градозащитникам явно не обращался. Можете прокомментировать? – Есть две диаметрально противоположные точки зрения. Первая – мы не можем даже обсуждать эту территорию, потому что она находится в частной собственности. Вторая – этот участок вполне можно изучать, оценивать, рассматривать. Мы рассудили следующим образом. Во-первых, корпорация «Газпром» – наполовину государственная; во-вторых, в данном случае речь идёт о выражении публичного мнения, которое состоит в том, что здесь можно организовать музей, парк, восстановить исторические сооружения, провести раскопки и реализовать важный общественный проект. А значит, наша концепция, как и последовавший за её публикацией диалог, находятся в правовом поле и имеют право на существование. В каждом своём выступлении я, как и другие участники процесса, подчёркиваю, что собственник не должен пострадать от реализации нового проекта

После ужесточения законов об охране памятников кажется, будто проектировщики стали техническими специалистами. Но оказалось, что места для творческих решений довольно много. Как с помощью бетонной «этажерки» спасти деревянный особняк, сложно ли в точности воссоздать фасады пивного завода и когда стартует строительство колокольни Новодевичьего монастыря, корреспондента и читателей «Канонера» просветил владелец ООО «Спецреставрация» и ООО «Кант» Игорь Пасечник. — Кому пришла в голову идея для сохранения деревянного дома Гильдебранта в Павловске соорудить внутри него железобетонный каркас? — Я не скажу точно, чья была идея. Она витала в воздухе уже довольного давно, предпосылки к такому решению существовали уже два-три года. Были комбинированные варианты: делали внутри стены, поддерживающие деревянный сруб, частично меняли перек