Петербургские застройщики, архитекторы и градозащитники не мыслят ансамблями, как это делали их предшественники. Архитекторов-творцов, подобных тем, что создавали Северную столицу, сейчас нет, а в градостроительстве доминирует средневековый консерватизм, уверен глава архитектурного бюро SLOI Architects Валентин Коган. О роли архитектора и о том, как можно вернуть городу былой блеск, он рассказал в интервью проекту Retrogradu.net.

Искусство vs. гуманизм

Архитектор играет в абстрактную игру в бисер, создавая здание в своем воображении как видимый только ему маленький мир. Это не значит, что здание оторвано от реальности и не взаимодействует с контекстом. Наоборот, архитектор вплавляет в свой проект разнообразные идеи и концепции, эстетику и прогрессивные технологии. С практической точки зрения, задача архитектора в том, чтобы понять, как двигать эту идею дальше, как купировать угрозы и материализовать идею, любыми средствами добиваться того, что считаешь правильным.

Действительно хороший архитектор не действует во имя всеобщего блага, он занимается искусством. По-настоящему ценные объекты, которые остаются в истории, не выполняют обслуживающую, сервильную функцию — они из области чистой архитектуры, и этого в Петербурге очень мало. Причина очевидна: мы все перестали воспринимать зодчество как искусство, мы озабочены тем, что подумают люди, жители, градозащитники.

Но если обо всем этом думать, то хорошая архитектура не получится. Это, возможно, звучит не очень гуманно, но, только действуя авторитарно, архитектор может принести пользу городу, создать уникальную, интересную среду, пространство, куда в итоге придут люди.

Мы просто делаем что-то, чего не было до нас.

В Петербурге сложилось определенное отношение к фасадам: у нас есть первичный, уличный, фронт и второстепенные дворы. Но мы забываем, что жизнь людей происходит и существует как раз в тех пространствах, которые мы оставляем без внимания. Поэтому в современной архитектуре термин «фасад» как означающий что-то, что существует отдельно от основного здания, умер. Есть понятие «оболочка» —сумма поверхностей сооружения.

В качестве иллюстрации можно привести примеры проектов второй сцены Мариинского театра, которые предлагали Доминик Перро и Эрик Мосс. Это была попытка создания эффектной и совершенно безумной оболочки в историческом центре, того, чего у нас никогда не было. Но по понятным причинам все это не получилось, и мы пришли к тому, к чему пришли.

Этот пример доказывает, чтобы что-то осталось в истории, компромисса между архитектором и общественным мнением быть не должно. Да и какой может быть компромисс между двумя абсолютно разными мирами?

Помните слова героя Кайдановского в фильме «Сталкер» Тарковского? «Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко, оно умирает». Архитектура должна быть, как молодое дерево, гибкой, пластичной. Мы в нашем бюро начали пробовать делать такие объекты, у которых нет ни фасадов, ни особенной архитектуры, это некий набор, сетка в пространстве, каркас, игра плотности и прозрачности. Тогда здание избавляется от функции декора и оформления улицы, становится пространственной композицией, арт-объектом, связующим звеном между двором и улицей. Вообще, здание — это всегда субъект, живое существо, дома живут, разговаривают друг с другом.

Полная версия интервью доступна по ссылке: https://retrogradu.net/ekskljuziv/mneniya/valentin-kogan-peterburgu-nuzhna-zvezdnaya-arhitektura/