Среди руководителей бюро ОАМ много талантливых педагогов — среди прочих долгое время в Академии Художеств преподавал Олег Андреевич Харченко, Святослав Владимирович Гайкович преподает в Горном институте, Илья Анатольевич Юсупов — в СПбГАСУ.
Мы попросили Анатолия Аркадьевича Столярчука, руководителя профессиональной мастерской в Академии Художеств, и его коллегу Феликса Викторовича Буянова рассказать об их опыте работы со студентами в стенах прославленного учебного заведения, а также сделали небольшой фоторепортаж о консультациях педагогов, среди которых и Андрей Александрович Парфенов, у третьего, четвертого и пятого курсов архитектурного факультета.
Беседовала Оксана Энгельке.

ОЭ: Анатолий Аркадьевич, расскажите, как давно Вы преподаете?
Анатолий Столярчук: Я преподаю с 1999 года. Меня пригласил Владимир Васильевич Попов в 1999 году в свою мастерскую, с тех пор я на разных должностях преподаю. Та мастеркая, в которой я рос как педагог, это было совершенно потрясающее место. Руководил ей Попов, там были профессор Юрий Исаевич Земцов, профессор Юрий Михайлович Раппопорт, я и Сергей Валерьевич Падалко, а потом к нам присоедился Никита Игоревич Явейн, вот такая была мастерская.
ОЭ: Неплохой состав, впечатляющий.
АС: Да, да. Она существовала достаточно долго.
ОЭ: За почти 25 лет Вашей преподавательской деятельности Вы преподавали только в Академии?
АС: Да.
ОЭ: Что Вы можете сказать об архитектурном образовании в Академии? В чем его особенность и ценность?
АС: Оно уникально. Уникально в силу того, что Академия художеств изначально предусматривала некий синтез представителей разных ветвей искусства: художников, скульпторов, архитекторов, и предполагалось, что все это будет в союзе. В том или ином виде так есть и сейчас, хотя, конечно, многое и изменилось. Особенность Академии Художеств еще и в том, что, я полагаю, как ни один из архитектурных вузов в стране она дает уровень художественного образования, которого в общем-то больше получить негде. Здесь к архитекторам предъявляются высокие требования к умению рисовать, знать очень много не только в области изобразительных искусств, но и точных наук. Я думаю, требования высоки и для многих других наук, которые приходится постигать не только в стенах Академии, но и всю оставшуюся жизнь. Но еще чем характерно образование в Академии — здесь индивидуальный характер обучения. Если Вы обратили внимание, у нас порой педагогов больше чем студентов. Когда мы приходим в мастерскую на консультацию, то подходим к каждому из студентов. Каждого мы знаем по имени, с каждым мы общаемся, знаем его сильные и слабые стороны. И это дает возможность, как нам кажется, в итоге выпускать личностей, чей индивидуальный характер будет очевиден.
ОЭ: А Вы сами тоже заканчивали Академию?
АС: Да, в мастерской Сергея Борисовича Сперанского. Была мастерская конечно удивительная. Нам преподавали Александр Яковлевич Мачарет, Натан Наумович Трегубов, Валерьян Степанович Волосевич, потом присоедился Игорь Павлович Сусликов, очень, на мой взгляд, интересный конструктор.
ОЭ: Очень интересно, когда происходит такая преемственность — Вы сами училисть в Академии, теперь преподаете. Какие принципы Вы сохраняете в своей мастерской? На чем основываете Ваш подход к преподаванию?
АС: Как говорил один мой знакомый архитектор: “У меня один принцип — нет никаких принципов вообще”. Это не совсем конечно так. Мы стараемся не подавлять стремление студента к самостоятельности принятия решений. Я знаю, что есть такие мастерские, где, в каком-то смысле, может быть, навязывают какие-то решения. Мы стараемся развивать, выявлять то, что хочет сам студент. Сказать, что это всегда получается, я не могу, но мы стараемся.
ОЭ: По сравнению с первыми годами преподавательской деятельности, изменилось ли что-то в Вашем подходе или взгляде?
АС: Вот Вы задали вопрос — я Вам отвечу так: изменилось все и не изменилось ничего. То, что было 25 лет тому назад, представления, во всяком случае у меня, как должно себя вести в этих стенах, каковы должны быть отношения между студентами и преподавателями, что может позволить себе студент и что он не может. Сейчас, я замечаю, многое изменилось — студент может взять и не подать проект к сроку или исчезнуть и рассказать, уже, задним числом, что он не успел, не ставя заранее в известность преподавателя. Есть определенная легкость в поведении по отношению к педагогу. Для меня, для моего поколения, преподаватель — это величина, авторитет, но я бы не сказал, что сейчас у всех студентов такой подход. Но может это и неплохо. Они много видят, знают, читают, сейчас коммуникация колоссальная. Студенты получают много информации специальной по профессии. Может быть они считают, что преподаватель не единственный источник информации в их образовании, и это правильно, хорошо. Когда я учился, у нас в библиотеке академической был источником информации журнал L’Archiecture d’aujourd’hui. Это были ксерокопии с подлинника журнала, но я их листал как откровение, потому что ничего этого я не знал. Когда я поступал в Академию, мне очень стыдно признаться, я из архитекторов кроме Петра I вообще никого не знал (смеется).
ОЭ: Феликс Викторович, а Вы с какого момента преподаете?
Феликс Буянов: Третий год.
ОЭ: То есть Академия Художеств это Ваш первый опыт?
ФБ: Дебют преподавательский.
ОЭ: Но сами Вы заканчивали отнюдь не Академию.
ФБ: Да, я закончил СПбГАСУ, в прошлом ЛИСИ.
ОЭ: Это очень интересно, потому что у Вас совершенно другой бэкграунд. Вот как Вы видите разницу подходов в образовании в ГАСУ и в Академии?
ФБ: Самая главная, принципиальная разница — в ГАСУ не существовало в годы моего обучения мастерских. Собственно говоря, по-моему их там нет и сейчас как организационной структуры. Есть курсы, есть группы и групповое обучение ведется. Хотя там тоже, как мне помнится, преподаватели старались обойти каждого студента в группе, но группы были многочисленнее значительно, то есть нас было 20-25 человек и мы гораздо теснее и, можно сказать, сплоченнее сидели, поэтому времени на многих студентов не хватало. К слову, наша профессия меняет лицо, если до 1980-х годов архитектурой в основном занимались, мне кажется, мужчины, то потом совершенно явно наметился гендерный перекос, и даже сейчас по Академии художеств мы видим, что здесь в основном студентки, а не студенты. Ну это уже не зависит наверно от Академии или кого бы то ни было. В общем, у нас в СПбГАСУ по-другому поставлен процесс обучения. Больше учебного времени в расписании уделяется инженерным и конструктивным дисциплинам, поэтому пока у меня есть ощущение, что студенты ГАСУ выходят несколько более приспособленными к повседневному труду. Они лучше понимают конструкции, лучше понимают инженерные задачи. Но при этом они несколько заземленее в придумывание архитектурных образов. К сожалению, когда человек стартует как архитектор, не всем далеко везет стать креативщиком и сразу попасть в команду задумщиков. Когда молодой человек приходит на работу, с него спрашивается ремесло. Там есть давно в мастерских кому придумывать. Но, с другой стороны, если у человека характер воспитан бойцовский — а за все в жизни нужно бороться — у всех есть шанс доказать, что ты можешь больше и достоин большего, мы с удовольствием позволяем это делать.
ОЭ: Как складывался путь ваших студентов после окончания?
АС: Я бы так сказал, конечно за студентами пристально педагоги, не все, но опредленные, наблюдают. В том отношении, что они присматривают кадры в свои мастерские. И это не тайна никакая, не секрет. Это неприкрытая соврешенно вещь, и она, как я считаю, нормальная и даже неплохая. Есть много случаев, когда Никита Игоревич берет к себе в мастерскую. Был период, когда кого-то успел взять я, но у меня сейчас прошли эти времена. Ну наверное и у Феликса Викторовича есть наметки какие-то сегодня. Понимаете, мы их видим, и некоторых из них, даже если они учатся на 4-ом курсе, приглашают к себе в мастерскую на практику или просто поработать педагоги. И это хорошо. Потому что я честно скажу: я задумываюсь, какая у них судьба? Вот они закончили, и что? Ты маме диплом покажешь, а что же дальше? Или же ты хочешь добиться в профессиональном отношении каких-то карьерых успехов, что нормально. Когда я вижу студента хорошего, активного, то конечно помогаю ему. Сейчас нет такой ступенчатой карьеры, когда ты сначала должен отработать где-то, а только потом можешь организовывать свое дело. Я знаю нескольких своих выпукников, которые организовали свои бюро. Например, Петр Советников и Вера Степанская — наши выпускники, очень востребованы.
ФБ: Они очень активно даже будучи студентами принимали участие во всяких конкурсах, в том числе среди организаторов которых был я, в конкурсах Союза архитекторов.
АС: На самом деле успешных выпускников много, я порой их даже не узнаю, люди меняются внешне со временем, подходят иногда и говорят: “А я вот в Севастополе главный архитектор”, была недавно такая история. Это здорово. У каждого поколения свои проблемы. Мое поколение росло в те годы, когда было сильно не подняться. Вот обо мне говорили даже: “ему рано”, а потом раз — и стало поздно. И уже действительно поздно. Значит, так сложилось.
ОЭ: И наконец, профессиональный совет от Вас студентам и молодым архитекторам — на чем бы Вы посоветовали заострить внимание?
АС: Я очень боюсь таких советов, я не кокетничаю… у всех своя жизнь, свои представления о прекрасном, поэтому я боюсь давать такие советы.
ОЭ: То есть у Вас строго индивидуальный подход?
АС: Ну наверно, наверно…
ОЭ: А у Вас, Феликс Викторович?
ФБ: У меня тоже индивидуальный конечно, но я считаю, и я много раз это озвучивал, что я рекомендую всем студентам, даже самым талантливым, все-таки поработать 3-5 лет, дозреть в мастерской, хорошей мастерской, если они имеют возможность выбрать, постучаться в разные двери. Не всегда получается попасть сразу в ту мастеркую, в которую ты хочешь. Бывает, ты хочешь в одну мастерскую, а тебе судьба назначает совсем другое место, и, может быть, оно окажется гораздо лучше для тебя. В общем, рекомендую всем поработать у мастера, еще раз проверить свои навыки, умение работать в коллективе в том числе, потому что сейчас архитектура — это коллективное творчество, потому что задачи очень усложнились, нормативы усложнились, и на все это приходится тратить больше времени. Познакомиться с требованиями заказчиков, познакомиться вообще с заказчиками, понять, какие они бывают, и после этого, если появятся желание и смелость, можно открывать свое дело. Вот это моя инструкция к успеху.